ovcate: телега
- Любимая, я подарю тебе самую яркую звезду в небе!!!
- А может лучше шубу?!
- Не лучше. У меня к тебе высокие чувства.
- А может лучше шубу?!
- Не лучше. У меня к тебе высокие чувства.
08.12.2018 в 16:41
комментироватьЕсли девка липнет, девку надо отодрать.
В этом году исполнилось 200 лет со для рождения Бисмарка.
Немцы встрепенулись, и начали про него писать книжки и статьи. В процессе их подготовки они с удивлением обнаружили, что в стране России многое известно про Бисмарка такого, чего в Германии о нем все эти 200 лет никто и не знал.
Ну, это, примерно, как если бы при подготовке к юбилею Дмитрия Анатольича Медведева случайно выяснилось бы, что в Зимбабве издано массовым тиражом несколько книг с подробностями его биографии, неизвестными в России. Думаю, мы бы этому тоже несколько удивились бы, скажем так…
Реакция немцев на наши доморощениые версии жития господина Бисмарка была сначала недоуменной, а потом они начали откровенно веселиться, и стали пересказывать русские байки про Бисмарка в немецких изданиях - типа, "а пацаны-то и не знают", пусть, мол, немцы тоже повеселятся, каков был Бисмарк, по мнению русских.
Вот несколько фрагментов о Бисмарке из нашего интернета.
1) "Николай I очень уважал Бисмарка и его подход к образованию немцев, поэтому скопировал российскую систему образования с немецкой в 1826 году" (газета "Известия")
Все это замечательно, но Бисмарку в 1826 г было аж… 11 лет. И даже на момент смерти Николая I (1855 г) Бисмарку было всего 40 лет, и он тогда был всего лишь одним из многих никому не известных депутатов прусского рейхстага… И лишь примерно через 15 лет после смерти Николая I, году к 1870-му, имя Бисмарка начинает звучать в мире.
Так что за что уж там уважал Николай I Бисмарка, по мнению "Известий" - тайна сия велика есть…
2) "Бисмарк по пути в Петербург нанял ямщика, но усомнился, что его лошади могут ехать достаточно быстро. "Ничего-о! " - отвечал ямщик и понесся так быстро по неровной дороге, что Бисмарк забеспокоился: "Мы не перевернёмся? " "Ничего! " - отвечал ямщик. Тут сани опрокинулись, и Бисмарк упал в снег, в кровь ободрав лицо о пень. В ярости он замахнулся на ямщика стальной тростью, а тот загреб ручищами пригоршню снега, чтобы обтереть окровавленное лицо Бисмарка, и всё приговаривал: "Ничего.. . ничего-о! " В Петербурге Бисмарк заказал кольцо из этой трости с надписью "Ничего". И признавался, что в трудные минуты он испытывал облегчение, говоря себе: "Ничего! " Когда "железного канцлера" упрекали за слишком мягкое отношение к России, он отвечал: "В Германии только я один говорю "ничего! ", а в России - весь народ".
В России Бисмарк нанял студента, который обещал за 40 занятий обучить его русскому языку. Бисмарк прошел курс от начала до конца и стал довольно неплохо говорить по русски. Каждое занятие стоило 1 рубль, но по окончании курса, Бисмарк заплатили студенту только половину, так как студент так и не смог объяснить что означает слово "ничего". (Ответы at mail.ru и еще тысячи ссылок)
Занятная побасенка. Главное, что нужно для того, чтобы в нее поверить - нужно просто не знать немецкий язык.
А в немецком языке уже несколько столетий существует языковой оборот "das macht nichts", который, вы не поверите, означает как раз то же самое, что и русское "ничего". Дословно - "это ничего (не делает)". Переводится как "это неважно", "ничего страшного". И на самом деле, это еще вопрос, не из немецкого ли языка в русский вошло это "nitschewo" пару-тройку столетий назад.
Короче говоря, Бисмарку можно было бы за 3 секунды объяснить значение слова "ничего" с помощью немецкого "macht nichts", и едва ли он именно в русском "nitschewo" мог найти те якобы философские глубины, которые не смог почему-то найти в немецком "macht nichts"
3) Якобы Бисмарк когда-то сказанул про Украину, что, мол, «Могущество России может быть подорвано только отделением от нее Украины…» (Тоже тысячи ссылок на эту фразу).
Ну, что, начнем. Украина тогда в принципе не существовала как политическое обозначение. Не было такого слова в политическом лексиконе тех лет, и Бисмарк его, скорее всего, просто не знал.
Было пять "малороссийских губерний" (тоже неофициальный, но более употребительный термин): Волынская, Киевская, Подольская, Полтавская и Черниговская губернии. Ни одна из них даже не выходила к Черному Морю! На западе от них было Царство Польское (в составе России) и австрийская Галиция, к северу, востоку и югу - Российская империя. "Отторгнуть" эти пять губерний из "середки" России в те времена было примерно так же нелегко, как сейчас "отторгнуть" у России Пензенскую область в пользу, скажем, Норвегии.
Добавлю, что эти 5 губерний в России тогда ничем особо не выделялись, кроме как "преимущественным употреблением малороссийского наречия" - ни сельским хозяйством, ни, тем более, промышленностью. Вокруг них были столь же (и даже более) экономически развитые великороссийские губернии. Поэтому "отторжение" малороссийских губерний, даже если и было бы возможно, совсем не повлияло бы на жизнь России в целом.
Нет, ну, конечно, если бы Бисмарк тогда уже предвидел строительство через сто лет газопровода "Уренгой-Помары-Ужгород", тогда да, он бы имел право так сказать.
Только вот беда, ни один немецкий историк не подтверждает таких слов Бисмарка - ни в официальных речах, ни в записных книжках, ни в письмах, ни в воспоминаниях современников - таких слов НЕТ.
Короче говоря - аккуратнее со ссылками на Бисмарка!
Немцы встрепенулись, и начали про него писать книжки и статьи. В процессе их подготовки они с удивлением обнаружили, что в стране России многое известно про Бисмарка такого, чего в Германии о нем все эти 200 лет никто и не знал.
Ну, это, примерно, как если бы при подготовке к юбилею Дмитрия Анатольича Медведева случайно выяснилось бы, что в Зимбабве издано массовым тиражом несколько книг с подробностями его биографии, неизвестными в России. Думаю, мы бы этому тоже несколько удивились бы, скажем так…
Реакция немцев на наши доморощениые версии жития господина Бисмарка была сначала недоуменной, а потом они начали откровенно веселиться, и стали пересказывать русские байки про Бисмарка в немецких изданиях - типа, "а пацаны-то и не знают", пусть, мол, немцы тоже повеселятся, каков был Бисмарк, по мнению русских.
Вот несколько фрагментов о Бисмарке из нашего интернета.
1) "Николай I очень уважал Бисмарка и его подход к образованию немцев, поэтому скопировал российскую систему образования с немецкой в 1826 году" (газета "Известия")
Все это замечательно, но Бисмарку в 1826 г было аж… 11 лет. И даже на момент смерти Николая I (1855 г) Бисмарку было всего 40 лет, и он тогда был всего лишь одним из многих никому не известных депутатов прусского рейхстага… И лишь примерно через 15 лет после смерти Николая I, году к 1870-му, имя Бисмарка начинает звучать в мире.
Так что за что уж там уважал Николай I Бисмарка, по мнению "Известий" - тайна сия велика есть…
2) "Бисмарк по пути в Петербург нанял ямщика, но усомнился, что его лошади могут ехать достаточно быстро. "Ничего-о! " - отвечал ямщик и понесся так быстро по неровной дороге, что Бисмарк забеспокоился: "Мы не перевернёмся? " "Ничего! " - отвечал ямщик. Тут сани опрокинулись, и Бисмарк упал в снег, в кровь ободрав лицо о пень. В ярости он замахнулся на ямщика стальной тростью, а тот загреб ручищами пригоршню снега, чтобы обтереть окровавленное лицо Бисмарка, и всё приговаривал: "Ничего.. . ничего-о! " В Петербурге Бисмарк заказал кольцо из этой трости с надписью "Ничего". И признавался, что в трудные минуты он испытывал облегчение, говоря себе: "Ничего! " Когда "железного канцлера" упрекали за слишком мягкое отношение к России, он отвечал: "В Германии только я один говорю "ничего! ", а в России - весь народ".
В России Бисмарк нанял студента, который обещал за 40 занятий обучить его русскому языку. Бисмарк прошел курс от начала до конца и стал довольно неплохо говорить по русски. Каждое занятие стоило 1 рубль, но по окончании курса, Бисмарк заплатили студенту только половину, так как студент так и не смог объяснить что означает слово "ничего". (Ответы at mail.ru и еще тысячи ссылок)
Занятная побасенка. Главное, что нужно для того, чтобы в нее поверить - нужно просто не знать немецкий язык.
А в немецком языке уже несколько столетий существует языковой оборот "das macht nichts", который, вы не поверите, означает как раз то же самое, что и русское "ничего". Дословно - "это ничего (не делает)". Переводится как "это неважно", "ничего страшного". И на самом деле, это еще вопрос, не из немецкого ли языка в русский вошло это "nitschewo" пару-тройку столетий назад.
Короче говоря, Бисмарку можно было бы за 3 секунды объяснить значение слова "ничего" с помощью немецкого "macht nichts", и едва ли он именно в русском "nitschewo" мог найти те якобы философские глубины, которые не смог почему-то найти в немецком "macht nichts"
3) Якобы Бисмарк когда-то сказанул про Украину, что, мол, «Могущество России может быть подорвано только отделением от нее Украины…» (Тоже тысячи ссылок на эту фразу).
Ну, что, начнем. Украина тогда в принципе не существовала как политическое обозначение. Не было такого слова в политическом лексиконе тех лет, и Бисмарк его, скорее всего, просто не знал.
Было пять "малороссийских губерний" (тоже неофициальный, но более употребительный термин): Волынская, Киевская, Подольская, Полтавская и Черниговская губернии. Ни одна из них даже не выходила к Черному Морю! На западе от них было Царство Польское (в составе России) и австрийская Галиция, к северу, востоку и югу - Российская империя. "Отторгнуть" эти пять губерний из "середки" России в те времена было примерно так же нелегко, как сейчас "отторгнуть" у России Пензенскую область в пользу, скажем, Норвегии.
Добавлю, что эти 5 губерний в России тогда ничем особо не выделялись, кроме как "преимущественным употреблением малороссийского наречия" - ни сельским хозяйством, ни, тем более, промышленностью. Вокруг них были столь же (и даже более) экономически развитые великороссийские губернии. Поэтому "отторжение" малороссийских губерний, даже если и было бы возможно, совсем не повлияло бы на жизнь России в целом.
Нет, ну, конечно, если бы Бисмарк тогда уже предвидел строительство через сто лет газопровода "Уренгой-Помары-Ужгород", тогда да, он бы имел право так сказать.
Только вот беда, ни один немецкий историк не подтверждает таких слов Бисмарка - ни в официальных речах, ни в записных книжках, ни в письмах, ни в воспоминаниях современников - таких слов НЕТ.
Короче говоря - аккуратнее со ссылками на Бисмарка!
28.11.2016 в 18:57
На турбазе этой я оказался совершенно случайно. Ой, а что в нашей жизни
не случайно? И еще случайней переквалифицировался из простого советского
отдыхающего в инструкторы по туризму. Ну, про это как нибудь потом.
Ситуаций забавных там было. Да. Что-то я уже рассказывал. Что-то еще
расскажу. Сейчас вот вспомнилось про одну крепкую супружескую пару.
А дело было так.
Набирали мы отдыхающих в трехдневный водный поход. Народ на это дело
подбивается охотно. Развлекалова на турбазе не бесконечно, приедается. А
тут какая-никакая – романтика.
Из тех, кто записался в группу, запомнилась пара супругов. Лет под
сорок. Ну, или чуть-чуть за. Обращали на себя внимание тем, что несмотря
на явно солидный супружеский стаж, ходили всегда и везде вместе. За
ручку. "Милый!" "Дорогая?" Он – предупредителен. Она – элегантна.
Этакий идеал отношений. На них поглядывали украдкой. Одобрительно
оглядывались. И шептались восхищенно-завистливо вслед. Вот. Эти лебеди
тоже, значит, решили слегка укрепить свои чувства походной романтикой.
Ну, группу мы сформировали. Инструктаж провели. Накануне похода
обязательный медосмотр у доктора. Давление там, температура. "Как себя
чувствуете, живот не болит, спину не ломит?"
И вот на медосмотре вдруг мужик этот, один из образцово-показательных
супругов, сказался больным. Кашель, говорит, насморк, и температура.
"Доктор, мне в поход можно?"
Доктор говорит: "Что вы, что вы! Ни в коем случае! В койку! Постельный
режим! Процедуры! И массаж! У нас очень квалифицированный массажист".
Ну, мужик вроде так подрасстроился, и с грустной миной жене своей
говорит: "Вот видишь, дорогая? Доктор категорически против". Жена:
"Милый! Тогда и я без тебя никуда не поплыву!" Он: "Что ты! Что ты! Мы
же столько об этом мечтали! Если ты не поплывешь, я очень расстроюсь! А
мне нельзя, ты же знаешь". Она: "Милый! Спасибо тебе! Я буду очень по
тебе скучать!" Три дня. Ну е-мое. Взрослые, вроде, люди.
Ладно. На следующий день отчалили.
А тут надо сказать, что вот эти выходы групп в походы обставлялись очень
торжественно. Группа строилась на причале. Старший инструктор после
проверки такелажа толкала проникновенную речь. Обязательное
фотографирование. Прощание славянки. И махи платочками до горизонта.
Но еще торжественнее обставлялись встречи. На причале собиралась чуть ли
не вся турбаза. Вновьиспеченные водники, опять же под бравурную музыку,
сходили на берег. На берегу их ждали всяческие поздравления, вручения
призов и значков, обязательная традиционная кружка специального компота
из общего котла и другое всяко-разное. Было, между прочим, что потом
людям вспомнить. Не то что нынешние анталии-турции, десять дней дайвинга
у барной стойки.
Ну, платочки скрылись вдали. Плыли, плыли, плыли. Тут неинтересно.
Приплыли, разбили лагерь, суета. Снова неинтересно. А тут и ужин. А
после все разбрелись кто куда. Кто в лес, по дрова, кто купаться, кто…
Ну, представляете. А я оглядываю контингент. И смотрю, опа! Супруга наша
одинокая сидит в сторонке на бревнышке и беседует с мужичком, который у
них в лодке за штурмана был. Видно, познакомились во время заплыва. Ага.
И чего-то она ему так горячо шепчет. Делится, думаю, переживаниями за
оставленного на базе мужа. И так видно сильно ее эти эмоции захлестнули,
что она к мужичку все ближе. Ближе. Ближе. Тот вроде отодвинуться, а
некуда. Сосна. Прижала она его к стволу крепко. И титькой еще сверху
нахлобучила. До кучи. Мужичку-то деваться и некуда. Внимает. И
напряженно выглядывает из-под титьки в поисках сочувствия.
Ладно. Тут я отвлекся на какие-то дела. А минут через десять подходит ко
мне этот мужичок и говорит: "Товарищ инструктор. А нельзя ли взять лодку
и прокатиться до вооон-того острова? Чтоб в полной мере, значит,
насладиться тишиной и красотой заката?" "Отчего же, говорю, нельзя.
Если трезвый и в жилете. Обязательно можно. Только вы инструкцию
помните? Одному – ни-ни". "Что вы-что вы! Я двое!"
И вот смотрю, берет мужичок лодочку, а в лодочку за ручку подсаживает …
Кого, вы думаете? Ага. Эту лебедь белую. Сам за весла. И гребет к этому
острову.
Вернулись где-то через час. Светло еще вовсю было. Вид мужичок имел
такой слегка ошарашенно-пришибленный. Он лодку привязал, даме чего-то
сказал, и, бочком-бочком, скрылся из вида.
А она! Довооольная! И к костру. И ну щебетать. Что-то про красоты и
закаты. Про неописуемость природы. Про то, что как жаль, что милый ее
этого ничего не видит и страдает, бедный. А сама глазками так
зырьк-зырьк, стреляет. А дама, несмотря на возраст, я скажу, ого-ого.
Все при ней. И даже больше.
А еще через полчаса наблюдаю такую картину. Солнце уже практически село.
Тишь. Благодать. Комарье. А в сторону острова. Разрезая
девственно-зеркальную гладь. В лучах заката. Ну е-мое!, преодолев треть
расстояния, направляется лодочка. В лодочке? Конечно! Наша дама
безупречного поведения. И кто-то со спортивною фигурой. Явно не давешний
мужичок.
Короче. За трое неполных суток похода она перетаскала на ближайшие
острова и лесные просеки практически весь мужской состав группы. А это
человек двадцать. Коллега мой и напарник, Олег, тридцатилетний прожженый
ловелас уверял меня, что миновал этой участи. Однако силуэт, мелькнувший
в одну из ночей возле инструкторской палатки во время моего дежурства у
костра, заставляет сильно сомневаться в его искренности.
Да я и сам чудом выкрутился. Когда тебя вот так как бы невзначай
оглаживают по всяким-разным местам и нежно шепчут: "Ах! Вы еще совсем
молоды. Вам, видно, нет еще и восемнадцати?" - поди сдержи организм.
"Шестнадцати, мадам! Мне нет еще шестнадцати, увы". Ну что делать, если я
с детства по природе своей брезглив?
"Жаль! Ах, как жаль! Вы могли бы показать мне воооон тот дальний залив?
Я там еще не была".
Вот уж увольте. Кто угодно, только не я. Впрочем, недостатка в "кто
угодно" не было. И вскоре она уже тащила очередную жертву к вожделенному
заливу.
Если бы поход был не трехдневный, а, скажем, суток пять, все могло
закончиться не так благополучно. Потому что мужики из группы стали
периодически странно посматривать в сторону друг друга и временами
кто-нибудь с кем-нибудь о чем-то перешептывался.
Но, слава Богу, сроки истекли. Мы свернули лагерь. Побросали монетки в
воду. Зарыли мусор. И, благословясь, тронулись. Чтоб к назначенному
времени прибыть к горячему приему.
Значит, вот теперь смотрите. Кавалькада из десяти лодок, одна за одной,
держа дистанцию, красиво входит в бухточку, где причал и лодочная
станция. Где играет музыка и ждут. А по берегу бухточки, по тротуарчику,
по навесному мостику, и просто так по травке, гуляет праздная публика.
И все машут ручками. Или платочками. И радостно кричат, приветствуя
знакомых. Красота.
А мы плывем так. В первой лодке, направляющим, - Олег. А я в аръегарде.
Замыкаю красивый строй.
И вот уже все лодки в бухте. И головной до причала осталось каких-то
пятьдесят метров. И вдруг. Смотрю. Что за черт?! Четвертая лодка
начинает непонятно раскачиваться. Потом теряет строй. Потом резко меняет
курс и направляется к берегу.
Потом в лодке во весь рост встает наша белая лебедь. И протягивает руку
в сторону берега. И что-то кричит. Непонятно что. Ну и мы все, побросав
весла, смотрим в направлении руки.
А в направлении руки, по тротуарчику, среди прочих гуляющих, ничего не
замечая и не подозревая, идут и мило беседуют двое. Незабвенный супруг.
Под ручку с нашей турбазовской массажисткой Верочкой. И так увлечены
друг другом, что ничего вокруг не замечают.
Далее как в бессмертной комедии Гоголя "Ревизор". Все замерли. И только
одна лодка, все ускоряясь, чешет к берегу. С нашей милой леди на носу.
Ну чисто бегущая по волнам. Лодка бьет носом в берег. Леди - тыцк
вперед. Потом разворачивается. Делает пару шагов назад. Выхватывает из
уключины весло. И с открытым ртом и веслом наперевес стремительно мчится
в сторону дражайшего супруга.
Значит, мы-то помним, что скорость звука несколько тише скорости света.
И чуть спустя до нас доносится крик. "Так вот, значит, блядь, как ты
болеешь! Вот, значит, зачем, хер плешивый, ты остался! А я-то, дура! Всю
жизнь хранила ему верность! Ах ты мерзкий онанист!" Это она все на бегу
кричит. Размахивая веслом.
Это рассказывать - долго. Происходило-то все стремительно. Головная
лодка тоже срывается с места и Олег, не дожидаясь берега, прыгает в воду.
Слава Богу. Слава Богу, супруг с Верочкой вовремя очнулись и заметили
изменения в ландшафте. Слава Богу, что они приняли единственно верное
решение. Сигануть. И сиганули. В разные стороны.
И вот смотрите. Вся турбаза, вся достопочтенная праздная публика,
раскрыв рты, наблюдает эту картину. На десять часов с криком "Это не то,
что ты подумала!" мчится супруг. Параллельно ему, на два часа чешет
охуевшая и ничего не понимающая Верочка. За супругом, слегка
замешкавшись "кто важнее", с криком "Ладно, я эту блядь потом достану!"
и с веслом, - белая лебедь. И замыкающим, босиком, хлопая мокрыми
штанами, с криком: "А ну положь, сука, инвентарь!" - Олег.
Группа стремительно удаляется в редколесье. Прием смят. Все в
растерянности. Забыты такелаж, значки и грамоты, компот, и только
бравурная музыка ебашит вслед скрывшимся вдали спринтерам.
Спустя минут десять, запыхавшись и с веслом, появился Олег. Он подошел к
кучке растерянно курящих мужиков из нашей группы, стукнул веслом как Дед
Мороз и сказал:
- Ну что, молочные братья?! Компотику-то по кружечке ебаните. Негоже
нарушать традиции.
* * *
Где-то спустя неделю я намылился в город. Стою уже на палубе теплохода
марки "Заря". Вдруг слышу – голоса сзади знакомые. Оборачиваюсь. И
наблюдаю нашу пару. Да. Подошел видно срок путевки к концу.
Он бережно и внимательно помогает ей пройти по трапу. Придерживая за
руку и стараясь предупредить каждый шаг. А она благодарно на него
поглядывает и слегка кивает. Вдруг на середине трапа она
останавливается, оборачивается, смотрит вверх на корпуса турбазы и
говорит:
- Милый! Если бы ты знал, как мне не хочется отсюда уезжать! Какое же
замечательное место! Как мне здесь было хорошо!
- Дорогая! Как я тебя понимаю! Мы обязательно вернемся сюда на следующий
год. Я уже обо всем договорился с директором.
- Спасибо, милый!
И все, кто случайно слышит этот диалог, оглядываются с умилением и
легкой завистью и шепчут вслед восхищенно и одобрительно: "Смотри! Какая
идеальная пара!"
Ракетчик
не случайно? И еще случайней переквалифицировался из простого советского
отдыхающего в инструкторы по туризму. Ну, про это как нибудь потом.
Ситуаций забавных там было. Да. Что-то я уже рассказывал. Что-то еще
расскажу. Сейчас вот вспомнилось про одну крепкую супружескую пару.
А дело было так.
Набирали мы отдыхающих в трехдневный водный поход. Народ на это дело
подбивается охотно. Развлекалова на турбазе не бесконечно, приедается. А
тут какая-никакая – романтика.
Из тех, кто записался в группу, запомнилась пара супругов. Лет под
сорок. Ну, или чуть-чуть за. Обращали на себя внимание тем, что несмотря
на явно солидный супружеский стаж, ходили всегда и везде вместе. За
ручку. "Милый!" "Дорогая?" Он – предупредителен. Она – элегантна.
Этакий идеал отношений. На них поглядывали украдкой. Одобрительно
оглядывались. И шептались восхищенно-завистливо вслед. Вот. Эти лебеди
тоже, значит, решили слегка укрепить свои чувства походной романтикой.
Ну, группу мы сформировали. Инструктаж провели. Накануне похода
обязательный медосмотр у доктора. Давление там, температура. "Как себя
чувствуете, живот не болит, спину не ломит?"
И вот на медосмотре вдруг мужик этот, один из образцово-показательных
супругов, сказался больным. Кашель, говорит, насморк, и температура.
"Доктор, мне в поход можно?"
Доктор говорит: "Что вы, что вы! Ни в коем случае! В койку! Постельный
режим! Процедуры! И массаж! У нас очень квалифицированный массажист".
Ну, мужик вроде так подрасстроился, и с грустной миной жене своей
говорит: "Вот видишь, дорогая? Доктор категорически против". Жена:
"Милый! Тогда и я без тебя никуда не поплыву!" Он: "Что ты! Что ты! Мы
же столько об этом мечтали! Если ты не поплывешь, я очень расстроюсь! А
мне нельзя, ты же знаешь". Она: "Милый! Спасибо тебе! Я буду очень по
тебе скучать!" Три дня. Ну е-мое. Взрослые, вроде, люди.
Ладно. На следующий день отчалили.
А тут надо сказать, что вот эти выходы групп в походы обставлялись очень
торжественно. Группа строилась на причале. Старший инструктор после
проверки такелажа толкала проникновенную речь. Обязательное
фотографирование. Прощание славянки. И махи платочками до горизонта.
Но еще торжественнее обставлялись встречи. На причале собиралась чуть ли
не вся турбаза. Вновьиспеченные водники, опять же под бравурную музыку,
сходили на берег. На берегу их ждали всяческие поздравления, вручения
призов и значков, обязательная традиционная кружка специального компота
из общего котла и другое всяко-разное. Было, между прочим, что потом
людям вспомнить. Не то что нынешние анталии-турции, десять дней дайвинга
у барной стойки.
Ну, платочки скрылись вдали. Плыли, плыли, плыли. Тут неинтересно.
Приплыли, разбили лагерь, суета. Снова неинтересно. А тут и ужин. А
после все разбрелись кто куда. Кто в лес, по дрова, кто купаться, кто…
Ну, представляете. А я оглядываю контингент. И смотрю, опа! Супруга наша
одинокая сидит в сторонке на бревнышке и беседует с мужичком, который у
них в лодке за штурмана был. Видно, познакомились во время заплыва. Ага.
И чего-то она ему так горячо шепчет. Делится, думаю, переживаниями за
оставленного на базе мужа. И так видно сильно ее эти эмоции захлестнули,
что она к мужичку все ближе. Ближе. Ближе. Тот вроде отодвинуться, а
некуда. Сосна. Прижала она его к стволу крепко. И титькой еще сверху
нахлобучила. До кучи. Мужичку-то деваться и некуда. Внимает. И
напряженно выглядывает из-под титьки в поисках сочувствия.
Ладно. Тут я отвлекся на какие-то дела. А минут через десять подходит ко
мне этот мужичок и говорит: "Товарищ инструктор. А нельзя ли взять лодку
и прокатиться до вооон-того острова? Чтоб в полной мере, значит,
насладиться тишиной и красотой заката?" "Отчего же, говорю, нельзя.
Если трезвый и в жилете. Обязательно можно. Только вы инструкцию
помните? Одному – ни-ни". "Что вы-что вы! Я двое!"
И вот смотрю, берет мужичок лодочку, а в лодочку за ручку подсаживает …
Кого, вы думаете? Ага. Эту лебедь белую. Сам за весла. И гребет к этому
острову.
Вернулись где-то через час. Светло еще вовсю было. Вид мужичок имел
такой слегка ошарашенно-пришибленный. Он лодку привязал, даме чего-то
сказал, и, бочком-бочком, скрылся из вида.
А она! Довооольная! И к костру. И ну щебетать. Что-то про красоты и
закаты. Про неописуемость природы. Про то, что как жаль, что милый ее
этого ничего не видит и страдает, бедный. А сама глазками так
зырьк-зырьк, стреляет. А дама, несмотря на возраст, я скажу, ого-ого.
Все при ней. И даже больше.
А еще через полчаса наблюдаю такую картину. Солнце уже практически село.
Тишь. Благодать. Комарье. А в сторону острова. Разрезая
девственно-зеркальную гладь. В лучах заката. Ну е-мое!, преодолев треть
расстояния, направляется лодочка. В лодочке? Конечно! Наша дама
безупречного поведения. И кто-то со спортивною фигурой. Явно не давешний
мужичок.
Короче. За трое неполных суток похода она перетаскала на ближайшие
острова и лесные просеки практически весь мужской состав группы. А это
человек двадцать. Коллега мой и напарник, Олег, тридцатилетний прожженый
ловелас уверял меня, что миновал этой участи. Однако силуэт, мелькнувший
в одну из ночей возле инструкторской палатки во время моего дежурства у
костра, заставляет сильно сомневаться в его искренности.
Да я и сам чудом выкрутился. Когда тебя вот так как бы невзначай
оглаживают по всяким-разным местам и нежно шепчут: "Ах! Вы еще совсем
молоды. Вам, видно, нет еще и восемнадцати?" - поди сдержи организм.
"Шестнадцати, мадам! Мне нет еще шестнадцати, увы". Ну что делать, если я
с детства по природе своей брезглив?
"Жаль! Ах, как жаль! Вы могли бы показать мне воооон тот дальний залив?
Я там еще не была".
Вот уж увольте. Кто угодно, только не я. Впрочем, недостатка в "кто
угодно" не было. И вскоре она уже тащила очередную жертву к вожделенному
заливу.
Если бы поход был не трехдневный, а, скажем, суток пять, все могло
закончиться не так благополучно. Потому что мужики из группы стали
периодически странно посматривать в сторону друг друга и временами
кто-нибудь с кем-нибудь о чем-то перешептывался.
Но, слава Богу, сроки истекли. Мы свернули лагерь. Побросали монетки в
воду. Зарыли мусор. И, благословясь, тронулись. Чтоб к назначенному
времени прибыть к горячему приему.
Значит, вот теперь смотрите. Кавалькада из десяти лодок, одна за одной,
держа дистанцию, красиво входит в бухточку, где причал и лодочная
станция. Где играет музыка и ждут. А по берегу бухточки, по тротуарчику,
по навесному мостику, и просто так по травке, гуляет праздная публика.
И все машут ручками. Или платочками. И радостно кричат, приветствуя
знакомых. Красота.
А мы плывем так. В первой лодке, направляющим, - Олег. А я в аръегарде.
Замыкаю красивый строй.
И вот уже все лодки в бухте. И головной до причала осталось каких-то
пятьдесят метров. И вдруг. Смотрю. Что за черт?! Четвертая лодка
начинает непонятно раскачиваться. Потом теряет строй. Потом резко меняет
курс и направляется к берегу.
Потом в лодке во весь рост встает наша белая лебедь. И протягивает руку
в сторону берега. И что-то кричит. Непонятно что. Ну и мы все, побросав
весла, смотрим в направлении руки.
А в направлении руки, по тротуарчику, среди прочих гуляющих, ничего не
замечая и не подозревая, идут и мило беседуют двое. Незабвенный супруг.
Под ручку с нашей турбазовской массажисткой Верочкой. И так увлечены
друг другом, что ничего вокруг не замечают.
Далее как в бессмертной комедии Гоголя "Ревизор". Все замерли. И только
одна лодка, все ускоряясь, чешет к берегу. С нашей милой леди на носу.
Ну чисто бегущая по волнам. Лодка бьет носом в берег. Леди - тыцк
вперед. Потом разворачивается. Делает пару шагов назад. Выхватывает из
уключины весло. И с открытым ртом и веслом наперевес стремительно мчится
в сторону дражайшего супруга.
Значит, мы-то помним, что скорость звука несколько тише скорости света.
И чуть спустя до нас доносится крик. "Так вот, значит, блядь, как ты
болеешь! Вот, значит, зачем, хер плешивый, ты остался! А я-то, дура! Всю
жизнь хранила ему верность! Ах ты мерзкий онанист!" Это она все на бегу
кричит. Размахивая веслом.
Это рассказывать - долго. Происходило-то все стремительно. Головная
лодка тоже срывается с места и Олег, не дожидаясь берега, прыгает в воду.
Слава Богу. Слава Богу, супруг с Верочкой вовремя очнулись и заметили
изменения в ландшафте. Слава Богу, что они приняли единственно верное
решение. Сигануть. И сиганули. В разные стороны.
И вот смотрите. Вся турбаза, вся достопочтенная праздная публика,
раскрыв рты, наблюдает эту картину. На десять часов с криком "Это не то,
что ты подумала!" мчится супруг. Параллельно ему, на два часа чешет
охуевшая и ничего не понимающая Верочка. За супругом, слегка
замешкавшись "кто важнее", с криком "Ладно, я эту блядь потом достану!"
и с веслом, - белая лебедь. И замыкающим, босиком, хлопая мокрыми
штанами, с криком: "А ну положь, сука, инвентарь!" - Олег.
Группа стремительно удаляется в редколесье. Прием смят. Все в
растерянности. Забыты такелаж, значки и грамоты, компот, и только
бравурная музыка ебашит вслед скрывшимся вдали спринтерам.
Спустя минут десять, запыхавшись и с веслом, появился Олег. Он подошел к
кучке растерянно курящих мужиков из нашей группы, стукнул веслом как Дед
Мороз и сказал:
- Ну что, молочные братья?! Компотику-то по кружечке ебаните. Негоже
нарушать традиции.
* * *
Где-то спустя неделю я намылился в город. Стою уже на палубе теплохода
марки "Заря". Вдруг слышу – голоса сзади знакомые. Оборачиваюсь. И
наблюдаю нашу пару. Да. Подошел видно срок путевки к концу.
Он бережно и внимательно помогает ей пройти по трапу. Придерживая за
руку и стараясь предупредить каждый шаг. А она благодарно на него
поглядывает и слегка кивает. Вдруг на середине трапа она
останавливается, оборачивается, смотрит вверх на корпуса турбазы и
говорит:
- Милый! Если бы ты знал, как мне не хочется отсюда уезжать! Какое же
замечательное место! Как мне здесь было хорошо!
- Дорогая! Как я тебя понимаю! Мы обязательно вернемся сюда на следующий
год. Я уже обо всем договорился с директором.
- Спасибо, милый!
И все, кто случайно слышит этот диалог, оглядываются с умилением и
легкой завистью и шепчут вслед восхищенно и одобрительно: "Смотри! Какая
идеальная пара!"
Ракетчик
05.08.2016 в 00:20
